Феодал [СИ] - Александр Логинов

Андрей был огорошен, когда узнал, что князь Дмитрий Юрьевич Шемяка, которого он представлял зрелым мужем, оказался на поверку четырнадцатилетним пацаном. А его младший брат князь Дмитрий Красный совсем еще ребенок. Это многое объясняло. Подростки в этом возрасте склонны к насилию, а будучи наделенными властью, жестоки вдвойне. Феодальная война теперь выглядела в ином свете. Великому князю московскому от роду девятнадцать лет, а старшему сыну покойного князя Юрия Галицкого Василию Косому чуть больше, среднему – четырнадцать, а младшему, Дмитрию, нет еще и тринадцати лет!

'Война пацанов, – резюмировал Андрей. – Ой, чую, кровушки прольется не– мало. Князья сплошь все находятся под влиянием своих ближних бояр. Княгиня Софья Витовтовна своим отпрыском вертит направо и налево. Она крепко держит сына в своих руках и выпускать его из своей воли не собирается. Долго мир не продержится, – сделал вывод Андрей.

Когда Всеволожский, этот монстр московского политического олимпа, пал жертвой своих непомерных амбиций, началась ожесточенная борьба за влияние на молодого князя. Наученные горьким опытом бояре действовали через княгиню Софью.

Зная, по рассказам боярских детей, о ее вздорном характере и патологической любви к сыну, предсказать обострение борьбы за власть не так уж и сложно. Старший сын Галицкого князя обязательно свару учинит, уверены московские боярские дети. Московские бояре хоть и в стороне от политических игр, а в курсе событий. Чай призывают на войну часто, поневоле наслушаешься новостей. Если честно, московские бояре еще мирились с 'пришлыми' боярами и князьями, хоть и оттирали те помаленьку старое московское боярство от князя, а вот бояр Галицкого князя они люто ненавидели и перенесли свою ненависть на бояр его сыновей. Те платили им той же монетою.

По всему получалось, что придется идти в ближайшем будущем в военный поход по призыву резанского князя. Раз обещал служить верой и правдой – будь добр исполняй службу. Хорошо Литва занята своими разборками, не то проглотила бы Москву, а Резанью закусила и не поперхнулась бы.

Профессиональных воинов на Руси мало. Положат князья свои дружины в сече, а Литва тут как тут. Сцапает и не поморщиться. Витовт, князь литовский, крутой мужик был. Подмял под себя все, до чего мог дотянуться. Резань, конечно, вернула себе часть отданных Литве земель, но пограничные районы княжества живут в условиях не– прекращающейся войны с литовскими боярами.

Сейчас русским князьям не до разборок с Литвой. Между собой бы разобраться. Но кто тогда инициировал наш набег? Не сам же боярин Маслов. Опять же участие москвича в набеге. Земли верховские раньше все к Резани тяготели, теперь многие князья на Москву смотрят. В одной семье, бывало, один брат Литве служит, другой на Москву смотрит. Так и жили. А набег наш похож на маленький крестовый поход. Раздавили мы осиное гнездо католиков в православных землях. И местные князья, и бояре в этом нам не мешали. Оно понятно, пришлых нигде не любят, а если они другой веры, да еще безобразничают, то и подавно. Литва насколько смогла, низвела русских бояр до положения княжеских слуг. И чем сильней напор на Литву со стороны Польши, тем сильней Литва утверждалась в Русских землях. Так было изначально. Только раньше пруссаки теснили Литву.

Чужими руками вырезали гнойник и вроде бы не причем. Глядишь, и не заметят поляки с литвинами потери бойцов. Если и спросят, то всегда можно сказать, что виноваты только в том, что не успели прийти братьям-полякам на помощь, и не более того. А у резанского князя давняя нелюбовь к Литве. А сам Резанский князь хитрован еще тот. Легко отпустил бояр в набег, а сам вроде бы и ни причем. А княжеству его – польза прямая. И Москва силу свою показывает и радение за веру, заодно ослабляет экономически соседа. Но это и странно, такая политика идет вразрез с позицией княгини Софьи Витовтовны. Софья против Родины своей и пальцем не шевельнет и сыну не позволит. Нужно иметь немалую силу, чтобы так смело противостоять старой княгине.

Под руку Литвы тут переходят легко, но все, что касается религии, сложнее. Пока не наезжают с переменой религии, сидят себе тихонечко под рукой Литвы.

Так за разговорами добрались до места встречи. По уговору с москвичом, его ладьи помогут с доставкой доли Андрея в вотчину. Не дожидаясь возвращения своих кораблей, Андрей, загрузив добычу на корабли москвича, отправил их в вотчину, сам же двинулся, не теряя времени, вниз по Оке, навстречу своим кораблям. Верст сорок успели пройти, как показались на горизонте бойко идущие под парусами его корабли.

По прибытии в усадьбу Андрей первым делом поинтересовался здоровьем боярина Маслова и Семена. Демьян обрадовал Андрея:

– Все, слава богу. На поправку идут оба. А вот с холопами худо. Трое померли в дороге. Остальные выкарабкались.

– Как Неждан?

– Преставился Неждан. Упокой, Господи, его грешную душу, – крестясь, ответил Демьян.

– Где раненых разместили?

– Боярина в его покоях, семейных женки разобрали по домам, а холопам избу отвели отдельную. Неча им в людской валяться. Семен дома лежит. Встанет еще нескоро. Слаб очень.

– А боярин Маслов? – поинтересовался Андрей здоровьем друга.

– Так бог миловал. С седмицу как встал. Но слаб еще.

– Давай, помоги Спиридону с разгрузкой, – отдал распоряжение Андрей.

– Поел бы с дороги, княже. Банька истоплена, – предложил Демьян.

– Успеется. Пойду я, – Андрей забрал у Демьяна поводья и лихо вскочил в седло. На берегу собралось почти все население усадьбы. Ратники, вернувшиеся первым рейсом, жены, дети. Все радостно гомонили, обнимались. Событие-то какое: из похода вернулись. Живыми и здоровыми. Тем, кому повезло, а кому не повезло – значит, судьба им такая. Фатализм.

Костя встречал Андрея на крыльце. Стоял, опираясь на палку. Увидев Андрея, обрадовался, отбросил палку прочь и, чуть шатаясь, ринулся навстречу, широко раскинув руки. Друзья обнялись.

– Костя, как здоровье? – поинтересовался Андрей у друга.

– Бог милостив – жив остался, – боярин трижды перекрестился. – Как добрались? Давай сказывай, не томи.

– Нормально добрались. Лошадей и скотину к тебе в вотчину перегоняют. А все остальное из твоей доли я сюда привез. Поправишься – заберешь. Пока в амбары сложим.

– Да бог с ней, с добычей. Расскажи лучше, как усадьбу брал?

– Эх, Костя… Послушался я тебя… Поляк тот, продал свою жизнь дорого. Столько людей потеряли… Слышал, наверное, что у боярина Ивана один из боярских детей погиб? Переживает Иван. Говорит: самый лучший боец погиб. А нам с тобой как теперь быть? Ну как призовет князь на службу, что тогда делать станем? С кем идти? Усадьбу без охраны не оставишь. А у меня почитай половина раненых да убитых немало. У тебя и того больше.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});